Коллаборация как путь к югэн. Людмила Белодед об опыте работы с Хироки Мацуура

PRAGMATIKA.MEDIA: Автор дизайна Хироки Мацуура назвал вас «амбассадором природы» — изящный титул. Как именно вы вступили в совместный с MADMA urbanism+landscape проект для UNIT.City?

Людмила Белодед: В 2017 г. в компании GREEN MAX, в городе Хесвейк-Динтер, в Нидерландах, мы проходили курс обучения по сбору и монтажу «структурных ячеек» — structural cells, систем жизнеобеспечения деревьев (подробнее о structural cells читайте в статье «Миссия — выжить. «Рецепты счастья» для городских деревьев». — Прим. ред). Наш партнер, питомник Ebben, познакомил нас с архитектором Хироки Мацуура и организовал встречу в его офисе в Роттердаме. Затем какое‑то время мы общались дистанционно. А в 2018 г. Хироки обратился к нам с предложением принять в качестве локального партнера участие в проектировании Main Plaza в киевском инновационном парке UNIT.City. Это обычная мировая практика, когда principal берет в партнеры местных проектировщиков, которые знакомы с украинскими реалиями, строительными нормами, ассортиментом растений, которыми можно оперировать в нашей климатической зоне. Причем консультирование по подбору растений происходило еще на стадии разработки концепта, поскольку для Хироки было важно сформулировать четкое техническое задание и понимать, насколько реалистично воплотить ту или иную идею.

Не менее ответственным был и второй этап, работа над документацией, когда все красивые скечи и визуализации необходимо перевести в цифры и чертежи, по которым могут работать украинские подрядчики. И, естественно, обязательно, чтобы проект полностью отвечал современным украинским ДБН. И вот спустя два года проект Main Plaza выходит на финишную прямую. На первый взгляд может показаться, что два года — это долго для создания ландшафта на участке сравнительно небольшой площади. Но сложность была в том, что концепция Хироки настолько нестандартна, что нам потребовалось нанимать множество субподрядчиков для реализации каждой детали. Всех их необходимо было погрузить в тему, и, конечно же, немало времени отнимают согласования. Возможно, наш следующий совместный проект для UNIT.City — «Бизнес-Парк» — будет продвигаться быстрее. Мы уже приступаем к рабочей документации для него. Впрочем, я не уверена, что дело пойдет намного быстрее, поскольку «Бизнес-Парк» тоже имеет ярко выраженный индивидуальный характер, так что никаких типовых решений снова не предвидится.

P.M.: В чем преимущества и сложности такой коллаборации с японским архитектором? Отличаются ли в чем‑то ваши подходы в ландшафтном проектировании, существуют ли национальные особенности?

Л. Б.: Это самое нестандартное в моей практике сотрудничество. У Хироки особые ориентиры. Он в первую очередь ориентируется на выразительность ландшафта и объекта. На эмоцию, на яркость проекта, его уникальность. И чтобы достичь эффекта, готов преодолевать любые сложности и совершенно не готов к компромиссам. В наших реалиях проектировщики привыкли беспрекословно учитывать пожелания заказчика и чаще всего соглашаются с замечаниями, мол, давайте как‑нибудь попроще, без сложностей, зачем нам такая детализация… Но Мацуура абсолютно бескомпромиссен! Он спокойно, вежливо и уверенно отвергает все попытки упростить задачу подрядчикам и облегчить работу строителям: нет, работаем в точном соответствии с проектом.

Его внимание к мельчайшим деталям просто невероятно! Он может потратить массу времени на раскладку плитки. Будет перемерять, рассчитывать, а потом скажет: «Вот этот кусочек плитки не должен здесь лежать, потому что это неправильно. Давайте‑ка все пересчитаем, чтобы у нас фрагментов не было вообще!» То есть ему нужны ювелирная точность расчетов и не менее ювелирное исполнение. Могу сказать, для нас это была очень полезная жесткая школа.

Работа над документацией — ответственный этап, когда скечи необходимо перевести в цифры и чертежи

P.M.: Это можно назвать европейским подходом или такая дотошность скорее характерна для Японии?

Л. Б.: Сложно сказать. Безусловно, европейский подход — в четкости исполнения своих обязательств, во внимании к техническому заданию, бюджету. А вот отношение к процессу не как к работе, а как к творчеству, к каждому проекту как к арт-объекту, который должен вызывать эмоции, — это, пожалуй, восточная черта. К каждому своему проекту — будь то архитектурный объект или ландшафт — Хироки составляет подробную легенду, и в его презентациях история — важнейшая и, пожалуй, самая увлекательная часть. Так что планка поднята очень высоко — на уровень искусства. Поэтому архитектор искренне удивляется, когда вдруг слышит просьбу «сделать попроще».

К примеру, у нас очень много времени ушло на выбор материала мощения и подрядчика на выполнение конструкции подпорной стенки Bento Box, на укладку бетона между контейнерами. Хироки считал, что предложенный черный цвет недостаточно черен, он замечал нежелательный синий или коричневый отлив и требовал найти новый материал. Для украинцев нехарактерно уделять столько внимания мельчайшим деталям. Вернее — не сформировалась еще такая привычка.

В UNIT.City можно будет приходить на хана-гари и момидзи-гари

P.M.: При таком подходе со стороны principal оставалось ли в коллаборации место для вашего творчества?

Л. Б.: Хироки ставил задачу: «Я хочу видеть то, что вызовет максимальные эмоции. Какие растения характерны для украинского Bento Box?» И мы начинали размышлять, как подобрать растения, которые безошибочно бы указали на украинскую идентичность. Предложили скомпоновать рябину, калину, мальвы. И еще — ягоды как напоминание о том, что изначально Bento Box — коробочка для ланча. Но в нашем случае это прежде всего шкатулка с впечатлениями. Поэтому наши Bento цветные. Есть, к примеру, салатовый, с овощными культурами. Есть юнит с сакурами как отсылка к традиционному вишневому японскому саду — и весной это будет впечатляющая феерия цветения. Есть Bento Box в бронзово-багровой гамме, с колоновидными буками, которые символизируют прочность, устойчивость, достоинство. Мы будем высаживать клены — полевой и серый, которые красивы в любой сезон, но осенью благодаря яркой листве становятся центром общей композиции. Они будут перекликаться с гинкго, листва которых с наступлением прохлады становится золотой. Так что в UNIT.City можно будет приходить на хана-гари и момидзи-гари (японские традиции любования весенним цветением и осенним убранством кленов. — Прим. ред). И еще у нас будет монохромный бокс, по сути белый, для которого подобраны растения с очень светлой листвой. Там будет солировать груша иволистная с бело-серой кроной, которая весной покрывается массой белоснежных цветов.

Еще на стадии концепции мы с Хироки составляли колористические карты для каждого из сезонов, чтобы предугадать, как ландшафт будет выглядеть в любой из месяцев и что станет акцентом весной, летом, осенью, зимой.

P.M.: Вы учитывали такое замечательное свойство многих растений, как запах?

Л. Б.: Конечно! Было бы непростительно не уделить внимание ароматам. Их обеспечит весеннее цветение сакур и груш, а в «салатном» Bento Box кроме овощных культур мы планируем использовать пряные травы.

P.M.: Как считаете, ассоциативный ряд с Bento Box будет считываться посетителями без дополнительного информирования? Или все же легенда этого ландшафта должна быть где‑то прописана?

Л. Б.: Мне кажется, сам сад не нуждается в пояснительной записке и подробной расшифровке. Как писал Всеволод Овчинников в книге «Ветка сакуры» о познании Японии европейцем: «Югэн, или прелесть недосказанности — это та красота, которая скромно лежит в глубине вещей, не стремясь на поверхность» (югэн — одна из «форм прекрасного», интуитивное, символическое восприятие явления природы или прообраза произведения в японской культуре. — Прим. ред.). Но легенду я бы рассказывала. Потому что знание концепции позволяет глубже погрузиться в контекст. И обратить внимание на какие‑то детали, попытаться разгадать, что именно они значат. Недаром символизм остается одним из основных течений в искусстве — он завораживает, интригует, заставляет думать и включать воображение. А вся культура Японии пронизана символизмом.

P.M.: Где вы заказываете посадочный материал для этого проекта?

Л. Б.: Большая часть крупномеров и кустарников будет доставляться из голландского питомника. Для Хироки очень важно, чтобы ландшафт уже в момент окончания работ выглядел максимально эффектно. Поэтому нам необходимы взрослые и тщательно сформированные образцы. В Украине уже есть прекрасные питомники с плантациями, но деревья еще просто не успели дорасти до нужного нам размера и возраста. Украинскими кустарниками и многолетниками мы заполним средний и нижний ярусы — этот ассортимент уже доступен в наших питомниках, и по качеству растения не уступают европейским. Но крупномеры будут ехать из Нидерландов.

P.M.: Как вы планируете обеспечить комфортные условия для развития этих крупномеров? Создаете «подземный ландшафт» со «структурными ячейками» для корней?

Л. Б.: UDP согласились провести все необходимые подготовительные работы, чтобы на многие годы вперед обеспечить растения плодородной почвой. В работе над Main Plaza не было необходимости использовать структурные ячейки. Но мы, кстати, планируем применить их при реализации проекта «Бизнес-Парка». А поскольку под площадью проходит множество коммуникаций, то мы использовали корненаправляющие барьеры, которые защищают коммуникации и перенаправляют рост корней в безопасную зону.

P.M.: Ландшафт Main Plaza также позиционируется автором дизайна как витрина биоразнообразия. Вы используете действительно редкие для украинских городов растения, которые будут возбуждать интерес у детей и взрослых?

Л. Б.: На самом деле этот ассортимент растений очень редко встретишь в городском озеленении, а тем более в столь сложных миксах. У нас почему‑то существует внутренняя цензура на использование нестандартных растений. Обычно проектировщики оперируют ограниченным набором. Возможно, не хотят рисковать, потому что, как правило, крайне мало проектов со взрослыми растениями. Используют то, что доступно в садовых центрах или местных питомниках. А поскольку, как я говорила, там деревья еще недостаточно повзрослели, то человеку без «насмотренности», богатого визуального опыта довольно сложно представить, как они будут выглядеть на участке спустя несколько лет. К примеру, существует много сортов и форм того же гинкго — и надо понимать, какую именно использовать. Есть компактные вертикальные формы в виде стрелы, есть шаровидные. Для Bento Box мы выбрали колоновидную форму — таких деревьев я не встречала на улицах нашей столицы. Но предвкушаю, что самым эффектным Bento Box будет сосновый. В качестве акцентных мы выбрали сосны очень специфической формовки, которая называется «поваленная ветром». Будут также сосны, формирующие массив, перемежающиеся каменными холмами. Я предполагаю, что этот образ продиктован именно японской культурой. Кстати, Хироки настаивает на том, что в момент, когда будут происходить раскладка камня и посадочные работы, он непременно должен присутствовать. Для него очень важно, чтобы все было реализовано в соответствии с идеей.

Сад как впечатление. Main Plaza демонстрирует новый подход к городскому озеленению

P.M.: А когда планируется приступить к посадке? Ведь крупномеры можно высаживать даже в морозы.

Л. Б.: Основные посадочные работы запланированы на март. По плану в феврале мы с менеджерами заказчика едем в Нидерланды, там еще раз пересматриваем растения, которые заранее отобрали и забронировали для нашего проекта. Не лишним будет взглянуть на них свежим взглядом. И затем несколькими траками мы доставим деревья в Киев. К этому моменту все основные строительные работы должны быть завершены. И начнется главная магия — когда стройплощадка начнет приобретать эскизный вид, превращаясь в изысканный ландшафт!

Учитывая наше детальное предварительное планирование, думаю, что мы справимся с посадочными работами и формированием за месяц. Затем на площадку зайдут строители, которые выполнят мощение, — это уже финальная стадия. И все — можно приходить, любоваться и отдыхать.

P.M.: В городах Европы сейчас ультрамодно использовать элементы удольфианского стиля. В вашем ландшафте будут присутствовать злаки?

Л. Б.: Злаковые растения будут, но я бы не назвала это удольфианским приемом, поскольку в данном случае мы имеем дело с ограниченным масштабом, в рамках которого нет возможности создавать массивы. Пит Удольф обычно «рисует» свои ландшафты широкими мазками. У нас будет больше пространства на участке «Бизнес-Парка», и там, согласно концепции Хироки, предусмотрено создание массивов из злаков и многолетников. А на Main Plaza злаки станут частью нижнего яруса.

P.M.: Насколько ресурсоемким в уходе будет этот ландшафт?

Л. Б.: Раз в проекте используются крупномеры, то уже очевидно, что это дорогой ландшафт. Дорогой в создании. А вот то, что касается повседневного ухода, то никаких особых высокобюджетных приемов при обслуживании не требуется. Мы стремились к тому, чтобы сделать обслуживание несложным. Достаточно контролировать полив, внесение удобрений. Через два года крупномеры перестанут нуждаться в поливе, и его надо будет прекратить, поскольку нет смысла в дополнительной ирригации растений, которые уже прижились. Какие‑то защитные мероприятия — да, должны выполняться. Как обычно, составится карта агротехнических мероприятий. Но мы сознательно не включали в проект каких‑то сверхкапризных экзотов, требующих «плясок с бубном».

P.M.: А предусмотрена ли какая‑то особая стрижка или формовка?

Л. Б.: Соснам-бонсай, конечно, потребуется забота опытного арбориста. Но в Украине уже появились специалисты, умеющие с ними обращаться. Для того чтобы правильно сориентировать побеги, достаточно будет раз в году, весной, пригласить профессионала, который знает, как будет развиваться сосновая лапа, надо ли ее обрезать, и если да, то сколько почек оставить. Но и у нас уже есть собственные профессиональные кадры. То есть вызывать кого‑то из‑за рубежа для этих целей не понадобится.

P.M.: Вы путешествуете по всему миру. Встречались ли вам чем‑то похожие ландшафты? Насколько уникально оформление Main Plaza в мировом масштабе?

Л. Б.: Очень много ярких, интересных ландшафтных проектов сейчас реализуются в центральном Китае, Гонконге, Сингапуре. И не исключено, что там можно найти проект, позволяющий провести какие‑то параллели. Но по совокупности это «концепт-ассортимент», полного совпадения быть не может. И я не видела ничего похожего. Поэтому действительно наш проект смело можно назвать уникальным. Работа с эмоциями, работа с образом, сад как состояние, как впечатление — это действительно ново для нас. Мы привыкли совершенно к иному подходу в городском озеленении. И я рассчитываю на то, что ландшафт Main Plaza позволит эти стереотипы пересмотреть.