В Тель-Авиве — самая высокая в мире концентрация модернистских зданий 1930—1950‑х гг. По данным ЮНЕСКО, их здесь более 4 000. Почти половина этих построек включены как объект «Белый город в Тель-Авиве — архитектура современного движения» в список Всемирного наследия. А для удобства классификации и идентификации специалисты ЮНЕСКО разделили город на три сектора: Центр (A), бульвар Ротшильда (B) и район улицы Бялика (С).
Дом Кирьяти, ул. Рубин, 12—14, архитектор Шмуэль Местечкин, 1938 г. Фото: Itzhak Kalter
О существовании у себя в столице целого города в стиле баухаус израильтяне узнали относительно недавно — в 1984 г. благодаря выставке архитектора и историка архитектуры Михаэля Левина, где он постарался продемонстрировать параллель между европейским модернизмом и Белым городом Тель-Авива. Официальная версия этого парадокса звучала следующим образом: после того как нацисты закрыли школу в 1933 г., ее ученики рассеялись по всему миру, неся с собой авангардные принципы Баухауса и специфическое видение архитектуры.
Восстановлено около 1 500 объектов Белого города, а своей очереди ожидают еще около тысячи
Многие из них осели тогда в Палестине и построили Белый город. Эта идея пришлась по душе коллеге Левина, известной защитнице архитектурного наследия архитектору Нице Смук. В 1994 г. ее назначили на пост главного архитектора-реставратора при муниципалитете Тель-Авива. Она провела впечатляющую исследовательскую работу: идентифицировала здания 30‑х годов, составила список тех из них, что стоит сохранить, разработала план реставрации города.
Улица Алленби, Тель-Авив, 1944 г. Носит имя британского фельдмаршала Эдмунда Алленби, завоевавшего Палестину во время Первой мировой войны
Плод своих профессиональных изысканий Смук опубликовала в книге «Жизнь в дюнах». Именно она подала заявку в ЮНЕСКО на внесение объектов Белого города в список Всемирного наследия и добилась его принятия, что и случилось в 2003 г. С легкой руки Смук миф о «городе в стиле Баухаус» неожиданно стал реальностью, причем отлично разрекламированной. Организовывались фестивали, художественные и архитектурные выставки с привлечением маститых иностранных архитекторов, посвященные «тель-авивскому Баухаусу», разрабатывались целые кампании в прессе и даже прокладывались туристические маршруты, снимались и демонстрировали широкой общественности фильмы, а газеты и рекламные плакаты пестрели объявлениями о недвижимости в «стиле Баухаус».
Тель-Авив — это первый в мире город, почти полностью построенный в современном стиле
«Дом-корабль», или Дом Шимона Леви, ул. Леванда, 56, архитектор Арье Коэн, 1934 г.
Колоссальный плюс от разыгравшейся в те годы шумихи в том, что «Баухаус в Тель-Авиве» стал крупнейшим инвестиционном проектом, благодаря которому удалось аккумулировать солидные средства на реставрацию. По последним данным, уже восстановлены около 1 500 объектов Белого города, а своей очереди ожидают еще около 1 000. Чтобы понять, как это произошло, обратимся к истории.
Мунио Вейнрауб-Гитай, израильский архитектор, один из четырех вернувшихся в Израиль учеников школы Баухаус. Обучался в школе Баухаус у Людвига Миса ван дер Роэ, с ним же работал позже над многочисленными проектами. Иммигрировал в Палестину, где открыл собственное бюро и построил более 8 000 зданий, включая мемориал Холокоста Яд ва-Шем в Иерусалиме и главную синагогу в Хайфе. Формально обучение так и не окончил. На фото Мунио Вейнрауб-Гитай в школе Баухаус в 1930‑м.
Конторское здание Якобсона, ул. Левантин, архитектор Эмануэль Хальбрехт, 1936 г. Перестройка и реставрация, бюро Nitza Szmuk Architects, 2012 г.
Тель-Авив. Отцы-основатели
Для израильской земли, свидетельницы библейских событий, Тель-Авив совсем юн. Это первый в мире город, почти полностью построенный в современном стиле. Появился он в 1909 г. к северо-востоку от древнего, тогда еще арабо-турецкого порта Яффа (Яффо).
Подобные модернистские жилые дома встречаются не только в Белом городе Тель-Авива, но и в других местах, например, в Алжире и Касабланке
Тут стоит напомнить, что к началу XX в. Палестина почти четыре столетия являлась частью Османской империи. Во время Первой мировой она была захвачена британцами. К 1917 г. они взяли Беэр-Шеву, Газу и Яффу, и, наконец, Иерусалим. В 1922 г. Лига Наций выдала Великобритании мандат на управление Палестиной, продлившийся до 1948 г. После окончания Второй мировой резко обострился арабо-еврейский конфликт. Разрешить его британцам не удалось, и они поспешили отказаться от мандата. Так 15 мая 1948 г. на политической карте мира появилось новое государство — Израиль. Мечта всех сионистов исполнилась.
Патрик Геддес, шотландский теоретик градостроительства, биолог, архитектор, социолог. Является автором первого генплана Тель-Авива, также участвовал в разработке генплана Иерусалима и Бомбея. Как биолог работал с Дарвином в его лаборатории, затем увлекся социологией, а уже от нее перешел к градостроительству и архитектуре. Геддес сформулировал тезис, взятый на вооружение современной урбанистикой XXI в.: «Городское планирование — это не планирование пространства, это работа прежде всего с городским сообществом».
Вокруг Яффы до 1909 г. появлялись еврейские поселения. Например, успешный меновщик и ювелир Аарон Челуш, иммигрировавший из Алжира, основал в своем доме школу и синагогу, а с 1870‑х стал скупать землю вокруг Яффы, что, к слову, было непросто: турецкие власти запрещали евреям это делать. Благодаря связям с арабами ему удалось выторговать большой участок к северу от старого города. Так в 1887 г. появился район Неве-Цедек, а первым еврейским домом, построенным за пределами Яффы, стал собственный дом Челуша, сохранившийся до сих пор.
Генплан Патрика Геддеса для Тель-Авива, 1925 г. Обложка его проекта на 62 страницы
Специалисты ЮНЕСКО разделили город на три сектора: Центр (A), бульвар Ротшильда (B) и район улицы Бялика (С)
Карта Тель-Авива со схемой зон ЮНЕСКО
В 1890‑м вырос Неве-Шалом. В целом к 1909 г. таких кварталов насчитывалось с десяток. Они бы так и оставались изолированными районами, если бы не предприимчивый бизнесмен и ювелирных дел мастер Акива Арье Вайс, уроженец Гродно. С того момента, как летом 1906 г. он сошел в яффской портовой пристани, Вайс довольно быстро приобрел значительный вес в местной еврейской общине и стал инициатором добровольного товарищества Ахузайт-Байт («Домостроители»), куда вошли 66 еврейских семей. Он сумел зажечь своих соотечественников идеей нового светлого либерального еврейского города, возведенного с чистого листа, где можно было бы возродить еврейский образ жизни и культуру.
Бронзовая плита на одной из мостовых Белого города Тель-Авива, установленная в 2003 г. в честь его зачисления в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО
Это была идея не традиционной коммуны-кибуца, а места без торговли, города-сада, где взращивается новая городская еврейская элита. Вайс даже заручился поддержкой исполнительного отдела Всемирной сионистской организации и Еврейского национального фонда («Керен каемет ле-Исраэль»).
С помощью голландского банкира еврейского происхождения Якобуса Канна членам Ахузайт-Байта удалось купить участок песчаных дюн общей площадью 11 га на берегу Средиземного моря, к северу от Яффы и к югу от двух изолированных еврейских кварталов: Неве Цедека и Йеменского. Чтобы при распределении участков все было честно и прозрачно, Вайс устроил «ракушечную лотерею». Он собрал на берегу 66 белых и 66 черных раковин, написал на одних имена дольщиков и номера участков на других, а десятилетний мальчик из общины выбирал поочередно по одной раковине из каждой кучи. 11 апреля исполнилось 110 лет со дня этого памятного события.
Наши в Белом городе
Вы знали, что Белый город строили и украинцы? Например, автор проекта площади Дизенгоф Женя Авербух родилась в Смеле. Построивший знаменитую гимназию «Герцлия» в Тель-Авиве и отреставрированный недавно киоск на бульваре Ротшильда Йосеф Барски был одесситом. Он окончил Архитектурный колледж при Одесском художественном училище им. М. Б. Грекова и Императорскую академию художеств в Санкт-Петербурге. Дов Карми, спроектировавший более сотни зданий в Тель-Авиве, тоже родился в Одессе. Зеев Рехтер, для своих просто Вева, разработавший кроме прочего проект улицы Алленби, одной из главных в столице, обучался архитектуре в Николаеве. Один их самых плодовитых израильских архитекторов Иегуда Мегидович, построивший в Тель-Авиве около 500 (!) зданий, — также из Украины. Это один из первых архитекторов, работавший еще до появления Белого города.
План Геддеса
Довольно быстро Тель-Авив из пригорода превратился в самостоятельный город и даже обзавелся первым мэром. Им стал Меир Дизенгоф, вынашивавший идею сделать свой город современным прогрессивным мегаполисом. В 1919‑м разработать генплан Тель-Авива он пригласил градостроителя Патрика Геддеса. Шотландец по происхождению, тот предложил идею, основанную на традиционной британской концепции «города-сада».
Работу над генпланом Геддес начал в 1925 г. Его предложение на 62 страницы связывало поселение Ахузайт-Байт с другими еврейскими районами и охватывало территорию внутри улиц Мапу, Буграшов и Ибн Гвироль, а также реку Яркон и побережье. «План Геддеса», предполагавший четыре типа улиц, включая две основные дороги, параллельные береговой линии, был принят в 1929 г. Поперечные улицы он планировал сделать торговыми, а продольные превратить в зеленые бульвары или жилые улицы, при этом всеми ими городская структура соединялась с морем. Между сеткой этих улиц Геддес разместил схожие по типологии городские блоки. В идеальном варианте они представляли собой квадрат со сторонами в 200 м, зажатый между четырьмя главными улицами, но их модификация слегка менялась в зависимости от местности и прочих условий. Геддес не предписывал архитектурный стиль зданий, но ядро Тель-Авива было полностью построено в соответствии с его проектом. Именно ему город обязан тем, что дома здесь ориентированы так, чтобы их всегда обдувал свежий морской бриз.
Арье Шарон, один из самых известных израильских выпускников школы Баухаус. Уроженец Польши. После выпуска из Баухауса какое‑то время работал в берлинских архитектурных мастерских. Член кибуца Ган-Шмуэль. С 1948 по 1953 гг. возглавлял правительственное Управление проектированием и сыграл значительную роль в формировании архитектурного облика многих новых поселений. На фото Арье Шарон позирует на площади комплекса «Форум» университета Технион в Хайфе, 1964 г.
Геддес запланировал 60 общественных садов и парков (половина из них была реализована), вплетенных в городскую ткань, а также рассредоточил зеленые насаждения вдоль улиц и по бульварам. Основная рекреационная зона — пляжный променад в длину всего вытянутого вдоль моря города. Геддес представлял себе город как комплекс взаимодействующих компонентов, структурированных в иерархические системы. Он сравнил его рост с системами перемещения воды в листьях. При росте города его ткань не должна разрываться: для этого необходимо было внедрить туда полюса притяжения, вокруг которых будут развиваться улицы — как кровеносные сосуды в организме человека.
Реализовывать план Геддеса помогал Яков Бен-Сира, занимавший пост городского инженера. Вместе с вернувшимися в 1930‑х или, как принято говорить, совершившими алию, архитекторами-евреями из Европы: выпускником Баухауса Арье Шароном, бывшим сотрудником Эриха Мендельсона Йозефом Нойфельдом, учеником Ле Корбюзье Зеевом Рехтером, последователем Людвига Миса ван дер Роэ Рихардом Кауфманом и другими, он сразу взял курс на интернациональный стиль как самое прогрессивное архитектурное течение, последовательно отстаивал и внедрял его в Тель-Авиве. До этого момента город представлял собой воплощение эклектики.
Дом № 130 по ул. Бен-Иегуды, архитекторы Арье Эль-Ханани (Лев Сапожников) и Яаков Ярост, 1935 г.
Бен-Сира считают инициатором и исполнителем многих крупных проектов, впоследствии сформировавших современный Тель-Авив, и «создателем» Белого города. «В 20—30‑х гг. здесь выросло шесть тысяч зданий, — отметил в одном из своих интервью историк архитектуры Михаэль Левин. — Этот город — послание модернистов и оптимистов, которые верили, что архитектура может улучшить общество.
С легкой руки Смук миф о «городе в стиле Баухаус» неожиданно стал реальностью
Люди из разных стран со своими традициями строили новую страну, лучший мир, им были по плечу любые утопии. Так, Тель-Авив возводили с верой в промышленную революцию и прогресс, но в основе его плана — противоядие против машин: британская идея города-сада. В Тель-Авиве много садов, а дома стоят так, чтобы пропускать средиземноморский бриз…».
Ница Мецгер-Смук, израильский архитектор, реставратор, профессор, автор книги «Жизнь в дюнах», в которой собраны образцы модернисткой архитектуры 30‑х годов в Тель-Авиве. Изучала архитектуру во Флоренции, там же потом работала, занимаясь сохранением исторических зданий. В 1990‑м вернулась в Тель-Авив, где ее вскоре назначили на пост главного архитектора-реставратора города. В 1994 организовала грандиозный фестиваль «Баухаус в Тель-Авиве», сумев привлечь видных архитекторов из разных стран. Включение Белого города в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО – полностью ее заслуга. В 2003 г. открыла собственное бюро, специализирующееся на архитектурной консервации, успела реставрировать и перестроить целый ряд зданий из охранного списка муниципалитета.
Ротбард и война с Баухаусом
Когда в 2003 г. ЮНЕСКО включило Белый город в список мирового культурного наследия, что стало апогеем растянувшейся на почти два десятилетия пиар-компании под названием «Баухаус в Тель-Авиве», по городу прокатился ряд праздничных мероприятий, в том числе на государственном уровне. Поначалу архитектора, профессора, известного публициста и писателя Шарона Ротбарда вся эта шумиха озадачила, а потом и вовсе стала раздражать. И он попытался разобраться в этом странном явлении. Ротбард даже специально переехал из еврейской части города в район Шапира, один из самых бедных и опасных в арабской Яффе. Результатом его исследований стала книга «Белый город, Черный город. Архитектура и война в Тель-Авиве и Яффе», вышедшая в 2005 г., где он довольно эмоционально развенчивает миф о «городе в стиле Баухаус».
Здание Cinema Hotel (некогда кинотеатр «Эстер») на площади Дизенгоф, ул. Заменхоф, 1, архитектор Иегуда Мегидович, 1939 г.
Начинает он с того, что город вовсе не белый, а скорее серый и цитирует своего наставника Жана Нувеля, посетившего Тель-Авив в ноябре 1995‑го. «Мне говорили, этот город белый. Вы видите белое? Я — нет», — заметил француз, рассматривая панораму Тель-Авива с крыши. Говорят, он даже предложил включить оттенки белого в местные СНиПы, чтобы действительно «превратить город в симфонию в белых тонах». Из-за малоэтажной застройки тут мало тени и солнце слепит: от этого теряются все цвета и город и впрямь кажется белым. Ротбард считает, что миф о белизне поддерживают в угоду политической конъюнктуре.
В Израиль вернулись только четыре выпускника школы Баухаус и построили они не так много зданий
Что касается легенды о Тель-Авиве как «городе в стиле Баухаус», то она далека от истины. Во-первых, в Израиль вернулись только четыре выпускника школы Баухаус, и за свою карьеру они построили не так много зданий, да и те не все в столице. «Первый из них — архитектор Шломо Бернштейн; он проучился там два семестра, а затем вернулся в Тель-Авив, где бóльшую часть своей профессиональной жизни проработал в инженерном отделе муниципалитета. Второй — Мунио Вайнрауб-Гитай — по возвращении из Баухауса работал в Хайфе и в других местах на севере Израиля. Там он построил ряд уникальных сооружений в духе Миса ван дер Роэ — они резко отличались от принятых в то время образчиков архитектурного дизайна, наводнивших страну, а их главной особенностью было повышенное внимание к деталям и строительным технологиям. Третьим студентом Баухауса был Шмуэль Местечкин, по проектам которого в Тель-Авиве в тот период построили несколько многоквартирных домов (Смук пишет только об одном из них), но в основном он занимался различной деятельностью в подпольной организации «Хагана» и был связан с популярным в то время движением кибуцников.
Эскиз одного из модернистских зданий 30‑х гг. в Белом городе Тель-Авива
Шмуэль Местечкин, израильский архитектор, выпускник школы Баухаус. Родом из Василькова под Киевом. Совершил алию в 1915‑м вместе с родителями и братом. После выпуска из Баухауса вернулся в Израиль и начал работать в бюро Йозефа Нойфельда. Одно время Местечкин возглавлял департамент карт в Пальмахе. Он с юности разделял социалистические взгляды и даже основал молодежное движение Ханоар Хаовед («Рабочая молодежь»), а увлекшись движением кибуцников, спроектировал кибуц Хашомер Хацтаир и построил общественные здания в киббуцах Наан, Рамат Хаковеш, Мизра и Ашдот Яаков
Единственный учившийся в Баухаусе местный архитектор, который явно оставил свой след в Тель-Авиве (и, вероятно, в израильской архитектуре в целом), был Арье Шарон. Но для обоснования тель-авивской градостроительной легенды он тоже не совсем подходил. Главная проблема заключалась в том, что он до самого конца оставался верен идеям Баухауса и все его прямоугольные, прагматичные конструкции ничуть не походили на стилизованные коробки, которые стали ассоциироваться с тель-авивским стилем Баухаус», — пишет в своей книге Ротбард.
Тель-авивский модернизм и впрямь отличается от европейского и прежде всего формой: вместо привычных корбюзианских кубов здесь скругленные углы, а главным атрибутом местных зданий стали мягкие линии округлых бетонных балконов.
Во-вторых, по возвращении из Германии Бернстайн, Вейнрауб-Гитай, Местечкин и Шарон никогда не работали вместе, никогда не говорили о себе как о коллективе. Каждый из них внес свой собственный вклад в архитектуру Израиля. Кроме того, сами представители Баухауса были категорически против идеи ставить знак тождества между архитектурой Белого гоорда и Баухаусом. Шарон даже настаивал, что баухаус, — а употреблял он его исключительно как имя нарицательное, — это вовсе не стиль. И уже поэтому обозначать им архитектуру Тель-Авива в высшей степени нелепо. «Надо изменить формулировку. Почему? Потому что баухаус — это не концепция и даже не единый институт», — заявил он в интервью с художником Игалем Тумаркиным для журнала Kav.
Бен-Ами Шульман, известный израильский архитектор, работавший в Тель-Авиве с 1931 по 1947 гг.. Автор первого модернистского здания в Белом городе Тель-Авива. Учился у Виктора Хорта, одного из основателей стиля ар-нуво, в Королевской академии изящных искусств в Брюсселе. В 1947 г. иммигрировал в Канаду, в Монреаль, а позже переехал в Лос-Анджелес, где и окончил свои дни, оставив значительное архитектурное наследие в Калифорнии
Шарон также отмечает, что эпоха Баухауса закончилась в 30‑е, тогда как большая часть Белого города построена в 50‑е. Возводилось преимущественно коммерческое жилье. Только один этот факт шел вразрез с философией тотального счастья Баухауса, пропагандировавшего доступное жилье и качественный эстетичный дизайн для всех. Первые социальные дома спроектировал Арье Шарон ближе к 1950‑м. Это было первое кооперативное общежитие для рабочих: он убедил владельцев нескольких участков объединиться и построить кооперативные дома вместо частных. Там же предполагались бытовые учреждения: столовая, прачечная, детский сад. Вдохновило его на это здание школа Баухауса в Дессау. Это одно из немногих строений в Тель-Авиве, отвечающее принципам Баухауса.
По словам Шарона Ротбарда, Белый город как наследие Баухауса — архитектурный миф
По словам Ротбарда, Белый город как наследие Баухауса — архитектурный миф, сформировавшийся по многим причинам, в том числе политическим, выгоден он всем, кроме той части города, которая не участвует в этом празднике жизни, — старой Яффе, память о которой практически стерта, а размежевание — как физическое, так и социально-культурное — все заметнее.
/Опубликовано в #11 томе Pragmatika, май 2019/
