Впервые историческое здание в стиле Греческого возрождения у подножия бульвара Бенджамина Франклина в Филадельфии открыло свои двери для публики в 1928 году. Спроектировал его известный американский архитектор Гораций Трумбауэр со своим ведущим дизайнером — афроамериканским архитектором Джулианом Фрэнсисом Абеле. За свои 93 года оно не раз перестраивалось, а последнее обновление было сделано еще в 1986 году Робертом Вентури и Дениз Скотт-Браун.
Капитальный ремонт стоимостью в $233 млн., завершенный как часть проекта музея под названием Core Project («Сердцевинный проект»), знаменует окончание четырехлетнего периода строительства и десяти лет проектирования и планирования до этого. Фрэнк Гери, руководивший проектом реконструкции, обновил в общей сложности 8360 кв. м музейной площади, из которых 1850 кв. м — это добавленные пространства новых галерей.
«Цель всей нашей работы в Филадельфийском художественном музее состояла в том, чтобы позволить ему направлять нашу руку. Блестящие архитекторы, работавшие до нас, создали сильный и разумный дизайн, который мы старались уважать, а в некоторых случаях акцентировать. Нашей главной задачей было создание пространств для искусства и для людей», — сказал Гери.
Удивительно, но несмотря на участие великого деконструктивиста, проект реализован с не свойственной автору сдержанностью. Как отметила колумнист The Philadelphia Inquirer Инга Шафрон, Гери сделал проект, лишенный архитектурной провокации «в котором каждый дюйм прорисован с элегантностью и чувствительностью». Интересно, что работал он с тем же материалом, что и авторы проекта Трумбауэр и Абеле при строительстве музея — золотым известняком Касота, который добывают в небольшом городке на юге Миннесоты. Благодаря его невероятному цвету объект воспринимается теплым и солнечным.
«Здание является такой иконой Филадельфии, что было бы возмутительно думать о попытке переделать его внешний вид», — Фрэнк Гери
Западная терраса теперь носит имя супружеской четы Робби и Брюса Толл — меценатов, самых известных коллекционеров импрессионистского и постимпрессионистского искусства в Соединенных Штатах и главных покровителей Филадельфийского художественного музея. Ее серьезно перестроили, добавив интегрированные пандусы из известняка Касота и гранита, чтобы сделать музей доступным. На первом этаже отремонтировали Ленфест-холл (Lenfest Hall), — воздушное пространство, которое служит главным западным входом в музей. Теперь у него новые кессонные потолки, очищенные и отреставрированные каменные стены с колоннами, новые светодиодные потолочные светильники. Кроме того, Гери разработал для Ленфест-холла стойки информации, облицованные пихтой Дугласа и увенчанные бронзовыми столешницами.
Старый музейный зрительный зал 1950-х сменило новое пространство Уильямс-форум (Williams Forum), объединившее нижний и верхний этажи здания. Увенчанное белым куполом помещение, куда ведет скульптурная лестница высотой 12-ть метров из камня Касота, будут использовать для крупномасштабных инсталляций и общественных мероприятий. К слову, сейчас восточную стену Уильямс-форума украшает работа Fire (United States of the Americas) американской художницы Тереситы Фернандес. Из кусочков древесного угля она собрала карту Америки, «указывающую на циклы разрушения и возрождения, на которых построена история этой страны».
Закрытый полвека назад сводчатый коридор длиной 195 метров, огибающий снаружи все здание музея тоже отреставрировали и вновь открыли для публики. В том числе восстановили и плитку Густавино в сводах между колоннадами. А чтобы приблизить стареющее здание к стандартам XXI-го века под его напольным покрытием проложили новые паровые трубы, водопровод, электрические и интернет-кабели, а в потолке по все протяженности коридора установили современные сведодиодные подвесные светильники. К слову, ведет он в Южный зал, который тоже отремонтировали, превратив в выставочное пространство для скульптур.
Гери начал с просмотра планов 1920-х годов авторов оригинального проекта. «Я изучил активы Трумбауэра и Абеле, и стало ясно, что первоначальное здание могло многое предложить, но оно было «забито», — объясняет архитектор свое решение преобразовать аудиториум музея в Уильямс-форум. — Это было труднее всего, потому что оказалось, что построен он прямо на самом важном пересечении всего движения по зданию, блокируя его со всех сторон. В тоже время он был важной частью программы, и никто не хотел от него избавляться. Но если всеже «вынуть» его, то можно воссоединить все главные части существующего дизайна и сделать их активами для будущих коллекций музея. На что мы и решились».