Кейс Донкерс о моделях городов будущего и «перезагрузке» депрессивных районов

Что такое «мудрый город», как трансформировать бывшие промышленные зоны в точки притяжения для молодежи и целые «инкубаторы идей», как правильно работать с историческим наследием и что такое городской дизайн, ориентированный на человека — об этом PRAGMATIKA.MEDIA беседовала с главным урбан-дизайнером Эйндховена Кейсом Донкерсом.

PRAGMATIKA.MEDIA: Вы приехали в Киев на Международный саммит мэров. Расскажите, чему он посвящен и какова была ваша роль?

Кейс Донкерс: Он проводится в третий раз при финансовой поддержке США (организован фондом Western NIS Enterprise Fund (WNISEF) под патронатом премьер-министра Украины. — Прим. ред). Саммит направлен на развитие и укрепление коммерческого партнерства и не только внутри страны, а и за ее пределами. Цель — привлечь мэров и бизнесменов к решению действительно важных для жизни города и страны задач. Меня попросили подготовить презентацию: я говорил о цифрах, о данных, о людях. Замечу, что миссия фонда и организаторов саммита — поднимать вопросы, ориентированные на человека. Важно, чтобы те, кто стоит у власти, принимает решения, знали о реальных нуждах и проблемах тех, кто живет в их городах. Об этом и шла речь.

Кейс Донкерс
Фото: Юрий Ферендович

Я рассказал свою историю, начавшуюся в начале 90‑х. Тогда Эйндховен был депрессивным городом. Не стало промышленности, не стало экономикообразующего предприятия — завода Phillips (концерн в это время перенес производство в другие страны. — P.M.), многие оказались без работы, фабрики были пусты, люди в отчаянии. Нас тогда назвали самым ужасным городом Нидерландов, сравнивали с Китаем и Северной Кореей.

«Мы полностью сменили вектор с производства на интеллектуальную индустрию: изобретения и креативную экономику»

В 1993 г. нашим мэром стал Рейн Уэлшен. Он сказал тогда, что всем нам надо объединиться, образовать некий треугольник, триумвират: городские департаменты, компании и университеты. И мне это понравилось. В то время я еще не работал на город, но был активным горожанином — не активистом, но активатором. В 1991 г. в театре за углом я организовал своеобразную диалоговую программу, длившуюся 7 лет, где мы обсуждали качество жизни в городе — Qafe: q — от quality, café — кафе. Это стало местом встреч, где мы в атмосфере кафе общались за кружкой пива, потому что когда пьешь пиво — больше общаешься, больше говоришь. Идея оказалась очень успешной. И вот мэр сказал мне: «Я бы хотел пригласить тебя в свою команду, в городской совет. Мне нужны такие люди, как ты, способные изменить нашу организацию изнутри». На протяжении 10 лет он был моим защитником, моим «зонтом», особенно когда ситуация складывалась не в мою пользу, и для меня это важно.

Кейс Донкерс
Фото: Юрий Ферендович

Именно эту историю я рассказал мэрам на саммите, а также о том, что в 2000‑х мы стали приглашать известных дизайнеров, например, Питера Айземана из Нью-Йорка, для работы с талантливыми студентами, изучающими архитектуру и ландшафтный дизайн. У нас была возможность направлять их, курировать. Задача состояла в том, чтобы запустить пилотный проект и понять, как университеты и студенты могут быть своеобразной лабораторией для города.

«Эйндховен тоже называют смарт-сити из‑за достижений в сфере высоких технологий, но я бы перешел к термину вайс-сити, то есть «мудрый город»»

Мэр даже выделил средства на то, чтобы я преподавал один день в неделю в университете и набирал студентов для этой программы. Айземан сыграл ключевую роль в преобразовании моего города, и я рад, что оказался его помощником в этом деле. Главное, что я усвоил, работая со студентами: нужно идти в люди, обращаться к ним, и если сможете это сделать, то в результате получите массу самых разных идей со всех сторон, почувствуете эту колоссальную энергию молодежи нового поколения.

Отраслевые эксперты уверены, что с помощью LED-технологий в течение следующих 10 лет можно будет добиться экономии энергии на 50–70%. Эйндховен – пионер энергоэффективных и интеллектуальных решений в области освещения урбанистической среды. Отчасти это продолжение инновационных традиций концерна Philips, выпускавшего здесь когда-то лампы накаливания

В этот же период, в 2000‑х, мы провели первую Dutch Design Week в Эйндховене. Поначалу она была очень скромной и больше походила на презентацию дипломных работ, но с каждым годом становилась все известнее. Появились иностранные участники, и постепенно из одного дня она превратилась в неделю, став чем‑то большим, чем ежегодный итоговый смотр студенческих проектов. Ранние сессии DDW относились к предметному дизайну, позже на ней появилось то, что сегодня называют human design или социальным дизайном, отражающим нужды города. Не я декларирую это — все исходит от самих студентов, они сами желают поднимать такие темы. Я называю их сенсорами общества. Удивительно, как все поменялось за 10 лет: из схемы 80 % предметного дизайна и 20 % ориентированных на людей проектов она переформатировалась и статистика теперь точно зеркальная.

Кейс Донкерс
Фото: Юрий Ферендович

Шаг за шагом коллаборация с университетами стала еще важнее. Зародилось международное сотрудничество. В 2005‑м мы провели такое же мероприятие в городе-побратиме Белостоке, с 2007 г. — дважды в Белграде, а затем в 2010‑м — впервые в Москве.

В прошлом году в дни Голландской недели дизайна мы принимали более ста человек из Украины. Это четыре основные группы: дизайнеры интерьера, архитекторы, журналисты и владельцы бизнеса. Все они с интересом узнавали о том, какие изменения происходят в Эйндховене, как покинутые промышленные объекты трансформируются в «горячие локации» для дизайнеров, о повышении среди молодежи спроса на лофтовое жилье с высокими потолками и большими пространствами. Об этом же мы говорили и с участниками саммита. Впервые была организована отдельная украинская экспозиция. Буквально этим утром я завтракал с Ольгой Богдановой (архитектор, соосновательница бюро 2B. Group и платформы Prostir 86, а также куратор украинского стенда на DDW. — P.M.). Она уже второй год организует экспозицию вашей страны на Голландской неделе дизайна. Я не перестаю восхищаться ее энтузиазмом и мудростью.

«Я всегда учусь у своих студентов, у молодежи: не я их учитель, а они — мои»

P.M.: Потенциал украинской столицы историки и культурологи неизменно оценивали как весьма высокий. Но, по вашему мнению, что прежде всего необходимо сделать в градостроительном плане? С чего начать?

К. Д.: Здесь я наблюдаю процессы, схожие с теми, что происходили в Эйндховене. В свое время я организовал диалог между городскими властями и общественностью против сноса здания De Witte Dame — первого завода Philips, построенного еще в 1920‑х и пустовавшего после того, как в 80‑е производство перенесли в Китай. Philips как собственник хотел снести здание и построить на его месте офисы, но благодаря в том числе публичным обсуждениям, муниципалитет не позволил этого сделать. Похожие вещи сейчас происходят и в Киеве. «Белая леди» стала иконическим зданием, символизирующим смену ментальности, изменившим также и идентичность нашего города.

Сложно объяснить, что именно означает в данном случае «идентичность», но это дало нам новую промышленность. Мы полностью сменили вектор с производства на интеллектуальную индустрию: изобретения и креативную экономику. В 2011 г. Эйндховен был официально провозглашен «самым умным городом на квадратный метр в мире» благодаря появлению центра высоких технологий Hight Tech Campus, за которым, к слову, стоял Philips. Это огромная территория в южной части города, объединяющая 160 компаний и исследовательских институтов. Люди, вынужденные тогда выживать, сами создали для себя рабочие места. И сегодня уже дети тех изобретателей стоят у руля. Я называю их семенами Philips, упавшими в благодатную почву. Да, это заняло почти 20 лет, но сейчас подобные вещи происходят и у вас.

Коллективный украинский стенд Modern_ism на Dutch Design Week 2018 в Эйндховене.
Архитектор: Ольга Богданова.
Фото: Антон Бесчастный

С чего начать вам? Например, сегодня много дискуссий вокруг модернистского здания советского периода — УкрИНТЭИ в Киеве. Думаю, такие вещи могут стать началом перемен. Я поддержал группу активистов, выступающих за сохранение подобных объектов и желающих дать им новую жизнь, — за этим будущее. Если вы способны получить такой результат пусть даже для одного здания, «жемчужины города», сумев отстоять его и создать что‑то новое, — это станет своего рода естественным отбором для просвещенных людей. Мне хочется помогать тем, кто способен создавать подобные символы не только для города, но и для остальной Украины, и даже для всей Европы. Вы можете иметь свою «Белую леди». Смотрите в будущее, ищите возможности. Стакан должен быть всегда наполовину полон.

P.M.: Раскройте секрет — как удалось сделать постпромышленный Эйндховен привлекательным для туристов?

К. Д.: Мне выпала возможность поработать над его новой архитектурой, что было связано с трансформацией. В силу своей работы в городском совете я мог влиять на то, чтобы остановить уничтожение, снос каких‑либо объектов и создавать в них новые места для жизни. Сейчас, к слову, это самая дорогая недвижимость в городе, и я, например, хотел бы, но не могу себе ее позволить (смеется). Повторное использование этих пустующих зданий позволило создать иную атмосферу городской среды. В то же время я проектировал и абсолютно новые части города.

Кейс Донкерс
Фото: Юрий Ферендович

Более того, молодые люди, студенты больше не уезжают в Амстердам, а остаются в Эйндховене. Потому что мы смогли им предложить место (те самые отремонтированные пустовавшие ранее здания), где они смогли бы жить и работать, в том числе благодаря тогдашнему вице-мэру, позволившему продвигать программу предоставления бывших промышленных зданий практически бесплатно под новые стартапы, чтобы молодежь могла сразу после окончания университета начинать карьеру. Такая политика позволила создать новые рабочие места.

В 2015 г. наш мэр захотел, чтобы население города увеличилось с 220 тыс. до 300 тыс. человек. Я предложил свою стратегию: сохранить нашу «цитадель» — пять бывших деревень, образующих город, но использовать не только «западный коридор», где находятся здания бывшего завода Philips, но и «восточный коридор» вдоль канала, тоже занятый оставленными промышленными объектами. Этот район также расположен между двумя бывшими деревнями.

De Witte Dame, «Белая леди» — это бывшее фабричное здание концерна Philips в центре Эйндховена, где производились лампы накаливания. Оно было построено в 1928—1931 гг. по проекту архитектора Дирка Роозенбурга в новом деловом стиле. В 80‑е годы здание опустело, так как Philips перенес производство в другие страны. Здание было отремонтировано архитектором Бертом Дириксом и открыто в 1998 г., и в настоящий момент в нем помимо прочего находится Академия дизайна и Библиотека Эйндховена. «Белая леди» изначально не была белой: этот цвет она получила в 1953 г.

P.M.: А если речь идет о том, как оживить город, не имеющий богатой истории и исторической архитектуры? В Украине есть города, которые всего 100—150 лет назад сформировались вокруг промышленных предприятий. Сегодня эти предприятия или закрылись, или сокращают производство. Мы называем их депрессивными — там высокий уровень безработицы. Способна ли креативная экономика оживить такие города, и опять же — с чего стоит начать?

К. Д.: Две недели назад я был во Львове, встречался с творческой группой людей, которые планируют преобразовать пустующий бывший завод, как они это сделали с Арт-заводом «Платформа». Этого желают сами владельцы, выкупившие его территорию лет 20 назад и запустившие уже тогда процесс повторного использования: они хотят переделать его в некий культурный проект. Тут можно провести параллель с тем, что происходило со зданием завода Philips в 1993‑м. У них правильная ментальность, верное видение. Они сказали, что уже тогда поняли ценность того, что подобные объекты надо не разрушать, а трансформировать. Такое происходит и в Европе, и в США, скажем, в Детройте, и они хотят наследовать такой опыт. Повторюсь, каждый город может создать что‑то подобное De Witte Dame и стать примером для других.

«Белая леди» стала иконическим зданием, символизирующим смену ментальности и идентичности нашего города»

Для Одессы мы со студентами разработали проект реконструкции 30 пустых полуразрушенных вилл на побережье. Это версия предложенной мной концепции, которую я называю «60+ / 30-», когда несколько поколений людей живут вместе в одном жилом доме по принципу share & care: помогая кому‑то, вы получаете помощь в ответ, «зарабатывая», как я их называю, «служебные монеты». Мне нравится такая семейная модель совместного проживания, когда бабушки и дедушки помогают присматривать за внуками, а молодежь заботится о пожилых. Сейчас я работаю над таким пилотным проектом в своем городе, и здесь ценен его социальный аспект: сегодня так много одиноких людей. Идея — создать деревню внутри одного жилого здания. Это один из вариантов того, как можно оживить депрессивные районы.

Кейс Донкерс
Фото: Юрий Ферендович

P.M.: Одна из архитектурных болевых точек Киева — это большое количество полуразрушенных памятников архитектуры, прекрасные дома конца XIX — начала XX в., которые находятся в плачевном состоянии. В Украине достаточно строгое законодательство — памятники архитектуры могут лишь реставрироваться, не реконструироваться. Инвесторов и застройщиков такие обязательства отпугивают. И сейчас формируется общественное мнение о том, что, скорее всего, стоит сделать эти правила менее строгими, возможно, достаточно отреставрировать фасад, но дать зданию новую функцию. Что вы думаете об этом и каково законодательство в Нидерландах?

К. Д.: Такое же строгое. Я борюсь с этим на протяжении всей своей карьеры. Очень сложно сотрудников официальных инстанций, а это, как правило, люди моего возраста, в чем‑то убедить. Работайте с молодежью — они мыслят иначе. На мой взгляд, важно повторно использовать такие объекты, не допуская того, чтобы они пустовали. В любом случае они разрушаются, и вы рано или поздно их потеряете. Прислушивайтесь к молодым, к их идеям преобразований, поскольку речь об их будущей жизни. Я всегда учусь у них: не я их учитель, а они – мои.

«Смотрите в будущее, ищите возможности. Стакан должен быть всегда наполовину полон»

P.M.: На прошедшей недавно в Киеве конференции Architecture of the Future говорили об идеальном городе будущего. Как вы себе его представляете?

К. Д.: Думаю, это не столько архитектура, сколько человеческий аспект.

P.M.: Некоторые эксперты считают, что вскоре от понятия «умного города» мы перейдем к «эмоциональному умному городу». Какое место, по‑вашему, должна занимать эта составляющая в таком случае?

К. Д.: Эйндховен тоже называют смарт-сити из‑за достижений в сфере высоких технологий и нашего High Tech Campus, но я бы перешел к термину вайс-сити, то есть «мудрый город». Речь идет о двух частях человеческого мозга. Как известно, одна отвечает за логику и цифры, другая же за эмоции. Скажем, если вы встретили прекрасную девушку и пьете с ней кофе в кафе — отложите мобильный телефон, забудьте об интернете, посмотрите ей в глаза и наслаждайтесь общением. Мы должны корректировать свой мозг, свое поведение, добиваясь баланса между эмоциональностью и разумом. Это как попытка покорить волну: если вы умеете использовать силу природы, держать равновесие, то вам это удастся. Вы будете чувствовать себя великолепно, и это поможет вам в жизни.

Кейс Донкерс
Фото: Юрий Ферендович

P.M.: Иногда наши политики и градостроители проще понимают подход «от противного». Вы можете перечислить основные градостроительные ошибки, которых нам нужно избегать, когда планируем развитие городов будущего?

К. Д.: Первое — не уничтожайте историю. Конечно, вы не можете сохранить все, но будьте избирательны в этом. Даже бывшее промышленное здание, не обладающее эстетической привлекательностью, может стать полезным для горожан, для студентов и молодежи. Сложно убедить собственников таких объектов, инвесторов в ценности подобных преобразований, но если вы сами увидите, узнаете об этом больше, прочувствуете — появятся аргументы, которые помогут это сделать.