Кофейный столик Imperial, кресло Billy, кровать и банкетка Tango, прикроватный столик Desire, шезлонг Anri. Вся мебель из коллекции Helen, Shepel Furniture
Эпоха модернизма, сосредоточенная на массовом производстве, подарила нам возможность выбирать диваны, кресла, кровати, стулья и столы из сотен образцов. Из модернизма же выросли современные тренды, такие как дизайнерская мебель из фанеры, стекла, текстиля, бетона и металла. Основатели украинского мебельного бренда Shepel Furniture архитекторы Александр и Алена Шепель, казалось бы, идут против течения. Они создают мягкую и корпусную мебель ручной работы с основой из теплого, классического материала — дерева. Используют приемы традиционного ремесла, не чураясь современных технологий, которые позволяют достигать совершенства в деталях. При этом, как и модернисты, ориентируются на высокий дизайн, создавая продукцию хай-класса.
Александр и Алена Шепель создают мягкую и корпусную мебель ручной работы с основой из теплого, классического материала — массива дерева
Мебель Shepel Furniture вышла на европейский рынок, она выставлена в лондонском шоуруме Кристофера Пикока — дизайнера, который интерпретировал парадигму классической британской мебели, выполненной вручную, связав ее с энергетическим потенциалом по воплощению идей, присущих носителям «американской мечты». В ближайших планах Александра Шепеля — экспансия на рынок США.
Возможно, украинца Шепеля и британца Пикока связывает особое ментальное родство и философия непреходящих ценностей. Возможно, секрет успеха в чем‑то ином, не столь очевидном. Именно о феномене Shepel Furniture мы побеседовали с самим архитектором, дизайнером интерьеров Александром Шепелем, пытаясь определить тонкие связи между уникальным, качественным произведением дизайнерского искусства и тем, что делает его работы востребованными, модными предметами интерьера, объектами вне времени.
Диван Gravity, деталь. Коллекция Helen, Shepel Furniture
PRAGMATIKA.MEDIA: С чего начиналась история бренда Shepel Furniture? С какого‑то увлечения, хобби, которое затем переросло в нечто большее? Почему успешный архитектор решил посвятить себя созданию мебели?
Александр Шепель: Разрабатывая архитектурный проект частного дома, приватных апартаментов, ресторанов, мы всегда проектировали интерьеры, интегрируя в них оригинальную мебель, не только мягкую, но и корпусную, которую разрабатывали индивидуально по своим эскизам. Почему? Видимо, по той же причине, что и Фердинанд Порше, который, оглядевшись по сторонам и не увидев автомобиля своей мечты, решил сконструировать его сам. Аналоги, которые условно подходили бы к нашим интерьерам, конечно, существуют, но они безумно дорогие. И в какой‑то момент нам с Аленой показалось, что мы способны самостоятельно производить мебель, которая бы идеально подходила к нашим интерьерным и архитектурным решениям. К тому же за 10 лет практики у нас накопился пакет идей и разработок, которые хотелось воплотить в жизнь.
Наша мебель — это мебель в элегантном стиле. Я не сторонник того, чтобы использовать какое то устоявшееся стилистическое направление
Отдавая наши мебельные проекты подрядчикам, мы не имели возможности контролировать процесс, влиять на сроки реализации. Так и родилась идея создать отдельное мебельное направление Shepel Furniture. Нашему производству всего 4 года, так что можно считать наш бренд очень молодым. Сегодня мы находимся лишь на первом этапе развития, а наша первая коллекция Helen стала неким резюме идей и 10‑летнего опыта.
P.M.: Как формировалась эстетика Shepel Furniture? Почему вы отдали предпочтение современной трактовке классицизма и ар-деко?
А.Ш.: Наша мебель — это мебель в элегантном стиле. Я не сторонник того, чтобы использовать какое‑то устоявшееся стилистическое направление, тем самым ограничивая себя какими‑либо рамками неоклассицизма или того же ар-деко. Нам нравятся лаконичные элегантные формы, которые вызывают чувство уверенности, ассоциируются с комфортом. Наиболее близкий аналог — это «американский интерьер», тот микс, что образовался в результате слияния стилей, которые привезли на новый континент испанцы, французы, англичане. Я комфортно чувствую себя в пространстве, оформленном в американском стиле — это удобно, красиво. И естественно, мне нравится работать в этом направлении. Это страстный, чувственный, амбициозный, но одновременно сдержанный и уравновешенный стиль.
В Украине отсутствуют примеры производств, подобных нашему, поэтому у нас не было возможности использовать чьи‑то наработки
P.M.: Как происходил переход от идеи к реализации, к производству? Где и как вы подбирали команду, мастеров, способных выполнить каретную стяжку, знающих цеховые секреты и технологии?
А.Ш.: Ключевыми игроками нашей команды прежде всего являемся мы с супругой. И позиционируя предприятие как семейное, подбираем людей, которые разделяют нашу философию и эстетические предпочтения. Когда мы разрабатываем новую модель, в этом процессе принимают участие все — и дизайнер, и технолог, и швея, и столяры. Это командная работа. У нас есть талантливые столяры, которые чувствуют дерево, знают специфику работы с этим сложным материалом. В Украине отсутствуют примеры производств, подобных нашему, поэтому у нас не было возможности использовать чьи‑то наработки. Мы самостоятельно нарабатывали опыт. Наши диваны, кресла — это цельнокаркасные изделия, в которых подлокотник, ножки и спинка составляют неделимое целое. В Украине сегодня в основном производят сборную мебель, когда детали скрепляют болтиками, гвоздиками. Но когда мы смотрим на классическую или неоклассическую мебель — она вся цельнокаркасная. С этим связаны специфические особенности кроя и технология обивки.
Кофейный столик Richard, диван Nataly. Вся мебель из коллекции Helen, Shepel Furniture
И в момент, когда мы формировали команду, мастеров, которые владели бы комплексным подходом и навыками, попросту не было. Ну не было в Украине своего Дункана Фифа и его учеников (Duncan Phyf — американский мебельный дизайнер и краснодеревщик, представитель неоклассицизма и основатель фабричного производства мебели в «американском стиле». — Прим. ред). Приходили мастера, которые привыкли работать с ДСП или с каким‑то листовым материалом, и мы совместно учились и разбирались в тонкостях ремесла опытным путем. Проблема нехватки умелых рук существует и до сих пор, потому что мы расширяемся и с каждым днем заказов становится все больше.
К тому же мы предъявляем к нашим сотрудникам требования, которые звучат довольно специфически, а на самом деле продиктованы технологией. К примеру, на нашем производстве не курят. Объясню: если человек выкурил сигарету, а затем приступает к обивке кресла тканью Loro Piana, которая стоит 300 евро за погонный метр, потому что производится из штучного сырья, это недопустимо, ведь натуральные ткани очень чувствительны и впитывают запахи. Поэтому наши сотрудники должны с полной ответственностью относиться к тому, с какими материалами им придется работать.
Через несколько десятилетий у нас будет своя сырьевая база, свой лес. Да, мы готовы строить планы на много лет вперед!
P.M.: Где и как выбираете такие материалы, как дерево, ткани и конский волос? Откуда все это в Украине?
А.Ш.: Мы используем древесину клена, который растет у нас в Украине. Это плотный материал с красивым рисунком — узкими темными лучами на светлом фоне. Клен имеет мелкопористую текстуру и при отделке лаком получается гладкая поверхность с рустикальным эффектом. Технически мы можем делать мебель из ясеня или дуба, но их древесина крупнопористая и не соответствует элегантному, немного даже манерному дизайну. Высушенную необрезную доску покупаем у наших партнеров в Харькове, всегда требуем сертификаты радиологической безопасности, документы из лесничеств — нам важно быть уверенными в качестве материала. Детали и заготовки оставляем вылеживаться минимум на 3 месяца. Наблюдаем, что‑то отбраковываем. В будущем планируем поэкспериментировать с американским орехом, но это более дорогой материал, и надо сначала просчитать и сформировать прайс. Это следующий этап развития. А в мае мы наконец‑то приступили к реализации еще одной нашей мечты — высадили 100 саженцев кленов, в следующем году планируем высадить 500. И через несколько десятилетий у нас будет своя сырьевая база, свой лес. Да, мы готовы строить планы на много лет вперед!
Кресло Gravity. Коллекция Helen, Shepel Furniture
Все остальные комплектующие мы привозим из‑за рубежа, из Европы. Ткани — из Италии, латекс — из Бельгии. Мы сформировали подборку тканей, в ней около 50 образцов, если добавить разбивку по цветам — около 200. Отбирали качественные, экологически чистые ткани, лен и хлопок с примесями вискозы не более 15 %. Мы ориентировались на британские стандарты, в которых есть жесткие требования к горючести текстиля.
P.M.: Вступаете ли с кем‑то из дизайнеров в коллаборации? Возможно, разрабатываете дизайн ткани для обивки и фурнитуру самостоятельно или отдаете на аутсорсинг?
А.Ш.: Мы, безусловно, хотели бы заняться в будущем и дизайном тканей. Но это отдельное масштабное направление, для рентабельности которого важны объемы. Текстильная промышленность в Украине переживает не лучшие времена, масса производств закрылись.
Впрочем, наша базовая коллекция тканей может быть расширена по желанию заказчика. В этом и заключается преимущество индивидуального подхода к заказам и нашим партнерам. Мы предлагаем макет, эскиз, прототип, но если заказчик хотел бы использовать для этой мебели какую‑то конкретную обивочную ткань, мы идем ему навстречу. И не претендуем на то, что наш стул — это предмет искусства, который не может быть подвергнут коррекции. Нет, мы гибкие и готовы к встречным предложениям и пожеланиям. Возможно, человек хотел бы увеличить глубину посадки, подогнать кресло, диван по индивидуальным эргономическим параметрам… Почему бы и нет, если эти корректировки — вопрос личного комфорта и не влияют на пропорции и эстетику предмета. То же касается и тканей. Выбор дизайнерских и эксклюзивных тканей на европейском рынке огромен. И поскольку наше производство, можно сказать, камерное и вся наша мебель — это полностью ручная работа, то мы способны оптимизировать параметры под конкретного заказчика.
Наша мебель способна выдержать испытания временем благодаря своему качеству
P.M.: В ваших презентациях часто встречается апелляция к семейным ценностям. Что вы вкладываете в эти слова, возможно, подразумеваете, что мебель может быть не просто предметом современного интерьера, а передающейся по наследству реликвией? Предметом вне времени?
А.Ш.: Наше предприятие — семейное. Я говорю не только о нас с женой. Среди наших сотрудников уже есть трудовые династии, когда мастерами работают отец и сын. И все инвестиции в проект — это наши семейные ресурсы и средства. Мы не привлекаем инвесторов со стороны, чтобы не жертвовать свободой творчества, своими принципами и философией. К каждому предмету мы относимся так, как если бы делали всю эту мебель для себя. Да, мы понимаем, что выбрали длительный и сложный процесс развития, но он же и открывает перед нами новые возможности, как, к примеру, наш собственный лес…
Кофейный столик Imperial, стул Moon, комод Vincent, банкетка Demure, кровать Anna, прикроватный столик Katie. Вся мебель из коллекции Helen, Shepel Furniture
И да — наша мебель способна выдержать испытания временем благодаря своему качеству. Цельный каркас ведет себя более предсказуемо. Почему обычный диван или кресло серийного производства начинают со временем скрипеть? Если деревянные детали скреплены металлом, то потом дерево неизбежно усыхает и между ним и металлическими креплениями образуются зазоры, щели. А если в качестве наполнителя используется поролон, то через каких‑то 5 лет эксплуатации такая мягкая мебель неизбежно потеряет свою форму.
Латексные наполнители и пружины рассчитаны на десятилетия. Однажды мы разбирали советское кресло, сделанное более 35 лет назад. Его сиденье было из латекса — да, он раскрошился по краям, но сохранил форму в целом. Почему мебель в музеях, которой по 200 лет, выглядит сохранной? Потому что при ее производстве использовали качественное дерево, пружины или конский волос. Когда человек покупает диван за 20 тысяч долларов, то он вправе поинтересоваться — а что там внутри? Да, важен дизайн, для кого‑то важен бренд, но за всем этим должно стоять качество. Мебель должна быть не только красивой снаружи, а красивой, условно, внутри. И тогда ее можно передавать по наследству.
P.M.: Почему вы решили продвигать свой бренд на рынке Европы и Америки? И насколько сложным был процесс выхода «на экспорт»?
А.Ш.: Я вынужден сказать, что на украинском рынке востребованность мебели ручной работы, подобной нашей, пока довольно низка. Постсоветская ментальность такова, что для украинцев знаменитый бренд важнее, чем реальное качество продукции. Например, множество мелких итальянских мануфактур, которые поставляют мебель в Украину, даже не озабочены вопросом качества. Но их продукция пользуется спросом, потому что это «сделано в Италии».
Выход на престижную лондонскую площадку, в шоурум Christopher Peacock, мы получили в результате прямых контактов
Еще одна причина — отсутствие доверия. К идеям, к результату труда. Я помню, несколько лет назад, когда вся наша мебельная история только начиналась, мы с Аленой в пустом еще цеху ждали первых мастеров. Они пришли, и мы начали объяснять им, как и какую именно мебель планируем делать. Рабочие нас выслушали и говорят: «Это авантюра, это невозможно!». Теперь мы доказали делом, что все возможно. И такое же недоверие часто я читаю в глазах заказчика — мол, не может украинская мебель стоить так дорого!
Диван Gravity. Коллекция Helen, Shepel Furniture
Когда мы попали на европейский рынок, то столкнулись с совершенной иной реакцией. Кстати, начиналось все даже не с участия в выставках. Мебель Shepel Furniture выставлялась на Maison&Objet в январе 2018, а в сентябре — в Лондоне, на Decorex. К будущему Salone del Mobile в Милане мы присматриваемся, оцениваем возможность участия и перспективы. Участие в выставках приносит не столько прямой коммерческий результат в виде заказов, сколько позволяет понять вектор дальнейшего движения, понять запрос потребителя.
Диван Gravity. Коллекция Helen, Shepel Furniture
А вот выход на престижную лондонскую площадку, в шоурум Christopher Peacock, мы получили в результате прямых контактов, прямого общения. Мы просто показывали свой каталог, образцы, рассказывали о бренде, о нашем подходе и философии. И получили вдохновляющую обратную связь: «Это же так круто — то, что вы делаете!». И всего после четырех месяцев переговоров и общения нам предложили суперплощадку. В новом шоуруме Christopher Peacock (это знаменитая американская компания, которая занимается производством кухонь, гардеробных) мебель Shepel Furniture стоит рядом с кухней за 200 тысяч фунтов… В этот салон заказчики приезжают на роллс-ройсах или бентли, а мы, молодая украинская компания, выступаем как эксклюзивный мебельный партнер Christopher Peacock.
Диван Gravity. Коллекция Helen, Shepel Furniture
Даже на этапе подготовки к открытию нас потряс уровень коммуникации. Переговоры, общение — все на высшем уровне. И руководство, и рядовые сотрудники проявляют дружелюбную заинтересованность и готовность помочь, проконсультировать.
