Марио Ботта: «Архитекторы живут долго, чтобы увидеть воплощенными свои проекты»

Марио Ботта можно с уверенностью назвать одним из самых ярких представителей постмодернизма. Круг, сфера, цилиндр – эта характерная для стиля геометрия проявляется в каждом втором из объектов Ботта. Школы, банки, библиотеки, музеи – в его портфолио десятки реализованных проектов в разных точках планеты.

Объекты, созданные швейцарским архитектором, никто не назвал бы банальными. На первый взгляд они могут даже показаться вычурными, но если взглянуть внимательнее, то оказывается, что все детали, пропорции и ритмика, обусловлены сложной топографией, контекстом, функцией. Уроженец швейцарского кантона Тичино, где вершины Альп отражаются в зеркалах ледниковых озер, Марио Ботта опирается на прасимволические основы – архитектуры и природы.

Но гражданские здания, предметный дизайн, сценография и преподавание в университетах Европы, Америки, Азии, не увлекали Марио Ботта столь сильно, как сакральная архитектура.

«Сущностное значение для меня имеет именно храмовая архитектура и изучение ее влияния на механизмы коллективной памяти» – говорит Марио Ботта.

По мнению Ботта секуляризация современного европейского, в том числе швейцарского общества не умаляет роль храмовой архитектуры. Церкви остаются символами и выразителями коллективной памяти, даже когда претерпевают конверсию под какую-либо гражданскую функцию – музей, библиотеку, ресторан.

Для современных зодчих погружение в изучение храмов и их проектирование является не попыткой убежать от действительности в высшие сферы, а приобретением мощного опыта. Опыта, который предотвращает банальность и опрощение, а именно это сегодня, как считает Марио Ботта, является главным вызовом для мировой архитектуры.

В портфолио архитектора 22 сакральных объекта. Но любимым его детищем остается церковь Святого Иоанна Крестителя, построенная в деревне Миньо в долине Маджия – на месте разрушенного лавиной храма XVII века. 25 апреля 1986 года лавина уничтожила десятки жилых домов и старинную церковь. Два колокола и фундамент – вот все, что осталось. И хотя община изначально заказывала Марио Ботта реконструкцию, визуальный облик нового храма лишь символически напоминает о предшественнике.

Архитектурное решение Ботта сначала вызвало бурную реакцию местных жителей. Полосатая башня со скошенной крышей при ближайшем рассмотрении оказывается набором сложных смыслов. Стены из слоев темного гнейса и светлого мрамора, сложенные по древней строительной технологии, – это настоящая ода ремесленничеству и богатству природных ресурсов долины Маджия.

В основании стены эллипсовидной башни достигают толщины 2 метров, но ближе к прозрачной, невесомой крыше они истончаются до 50 сантиметров. В буквальном смысле архитектор сжал внутреннее пространство, а затем отпустил его в небо. Две изогнутые каменные балки формируют ось, совпадающую с осью нефа разрушенного исторического храма. Так образно Ботта заявляет о «строительстве как выражении трудов человека, столкнувшегося с разрушительной силой природы».

Для швейцарского зодчего сам акт зодчества – священен. Это действие, превращающее природу в культуру. Поиск красоты для архитектора превращается в смысл жизни. И этот процесс, как считает мэтр, сам по себе настолько витален, что в буквальном смысле продлевает жизнь мастеру. В одном из интервью Марио Ботта признался: «У меня есть своя немного сумасшедшая теория. Многие архитекторы жили очень долго, потому что им непременно хотелось увидеть воплощенными все свои проекты. Вспомним Райта, Ле Корбюзье, Людвига Мис ван дер Роэ». Сегодня, когда кантон Тичино находится в эпицентре пандемии, нас согревает мысль, что у 77-летнего Марио Ботта есть несколько незавершенных проектов.