Вероятно, никто, кроме Владимира Нудельмана, не владеет подобным массивом информации об урбанистическом развитии Киева и Украины в целом. Он создавал методику экономико-географического прогнозирования в районной планировке и градостроительстве, опирающуюся на исследование потенциала территорий, участвовал в разработке генпланов Киева и многих областных центров с середины XX в. и по настоящее время. Сегодня академик продолжает вести активную работу — консультирует, анализирует стратегию развития столицы до 2025 г., пишет статьи для украинских СМИ. Закономерно, выясняя, что ждет украинские города в недалеком будущем, мы обратились к эрудиции и знаниям корифея отечественной урбанистики.
PRAGMATIKA.MEDIA: Киев, такой, каким он есть сегодня — с транспортным коллапсом, нерегулируемой застройкой (в том числе и исторического центра), мало кто назвал бы комфортным для жизни городом. В чем, по вашему мнению, главные ошибки градостроителей и планировщиков прошлого? И есть ли среди этих ошибок «грабли», на которые наступают и современные урбанисты?
Владимир Нудельман: Безусловно, сегодня Киев сложно назвать комфортным. И, считаю, это следствие того, что генпланы Киева — начиная со старых, от 1936 г. до действующего сегодня — разрабатывались с ориентацией на власть. А власть, если какие‑то предложения планировщиков противоречили ее интересам, игнорировала их и не исполняла. Можно составить целую коллекцию здравых, но так и не реализованных планов по развитию города. А гриф «секретно» на градостроительных документах лишал граждан и представителей бизнеса возможности влиять на процесс — не позволял горожанам планировать свою жизнь и хозяйственную деятельность. Все подчинялось ведомственным интересам, идеологическим догмам. Довоенный Киев, каким я его помню, наполняла атмосфера счастья, это был почти идеальный город-сад. Но Вторая мировая внесла коррективы. Послевоенные годы и далее, почти до 1980‑х, были посвящены развитию промышленности — этому главному приоритету подчинялось все.
Например, в Киеве построили десятки опасных предприятий, и в случае техногенной катастрофы в зоне риска оказывались места проживания двух третей киевлян. Впрочем, все эти глобальные затеи советской власти вроде проекта «Развитие большой химии» отразились не только на столице — на всей территории Украины. Химпредприятия были построены практически в каждом областном центре, даже в Крыму. Спрашивается: зачем? До сих пор аукается, вспомните ситуацию в Армянске… (В конце сентября и начале августа 2018 г. в Армянске и ряде населенных пунктов Херсонской области на границе материка с полуостровом Крым было зафиксировано превышение содержания токсичных промышленных веществ в атмосфере. Предположительно причиной экологического ЧП могла стать производственная авария на заводе «Крымский Титан», где производится серная кислота, – прим.ред.).
Киев превращается в хаотически развивающееся поселение, в котором обостряются все конфликты
Но вернемся к проблемам столицы. Я неоднократно акцентировал внимание на том, что по индексу глобальной конкурентоспособности, Киев уступает даже не столицам, а по усредненным показателям — населенным пунктам в странах вроде Мексики или Индонезии. По экологическим показателям наша столица находится на 26 месте, по качеству жизни — ниже 130‑го… И так далее. Дорожная сеть не развивается, а количество автотранспорта неуклонно растет, особенно в последние годы. При этом даже такая простая и очевидная идея — строительство перехватывающих паркингов возле конечных станций метро — не реализуется! Мы находимся на грани транспортного коллапса, предельно допустимые затраты времени на передвижение от дома до работы, к примеру, составляют 45 минут — но большинство киевлян тратят сегодня на это гораздо больше времени.
Киев превращается в мегалополис, вернее, в хаотически развивающееся поселение, в котором обостряются все социально-экономические и инфраструктурные конфликты. Отчасти это последствия «нечеловеческого» градостроительного подхода прошлого, отчасти — результат бездействия нашей власти и элит уже в годы независимости Украины.
В советском прошлом существовала такая мегаструктура, как Госплан, и каждое предприятие было жестко ориентировано на координацию сырьевых потоков, поставок готовой продукции. Поэтому разработчики Генплана всегда сначала запрашивали статистические материалы из Госплана и, дополняя их информацией от предприятий сферы обслуживания, получали проектную численность населения. Это так называемая методика трудового баланса. То есть отправной точкой была промышленность, ее развитие и количество людей, необходимое для обслуживания, а не развитие Киева как города для людей. Это неверный подход — в расчетах и прогнозах необходимо отталкиваться от интересов человека, его потребностей, природных условий и потенциала территории.
Сегодня градостроители лишены многих инструментов и возможностей, которые были у предшественников: нет точных статистических данных, предприятия находятся в частных руках, а частные предприниматели не готовы к долгосрочному планированию и ориентируются на текущую конъюнктуру рынка, не зная, как она изменится завтра. Зато у нынешних проектировщиков есть уникальная возможность ставить интересы человека в основу планирования и стремиться к созданию человекоцентричной модели города будущего.
У нас образовался провал между поколениями урбанистов. Когорта тех, кто наработал огромный практический опыт, — и позитивный, и негативный, в начале и середине прошлого века, — щедро делились им с молодым поколением. Но студенты, получившие образование в 80—90‑х, не смогли эти знания применить на практике. Соответственно, и передать они могут только теорию. А те, предыдущие учителя-практики, в большинстве уже ушли на пенсию или из жизни. И сегодня молодые урбанисты неизбежно будут набивать шишки, наступать на грабли, изобретать велосипеды. Будут ошибки, что неизбежно. Мы должны с этим считаться.
P.M.: Одна из ваших концепций, которую вновь активно обсуждают молодые урбанисты, — это создание городов-партнеров для Киева путем перевода административных, финансовых и других видов деятельности. Можете ли рассказать подробнее об этой концепции и о том, почему ее не удалось реализовать?
В. Н.: В советском прошлом один из мэров Киева обещал, что мы превратим «Киев купеческий» в передовой социалистический индустриальный центр. Вот и превратили. А ведь статус столицы не подразумевает такой индустриальной нагрузки. Киев перегружен предприятиями и в том числе не только промышленными, но и административными. Зачем на Крещатике находится Министерство аграрной политики? От этого что, увеличиваются надои молока? И масса прочих учреждений. Министерство энергетики и угольной промышленности логично было бы перенести в регион, где сконцентрированы угледобывающие предприятия. Кстати, в середине XX в. оно находилось в Донецке, где в 1956 г. для него возвели отдельное здание. Но потом опять Минугля перекочевало в Киев. Теперь, конечно, о подобном переносе нет смысла говорить с учетом военного конфликта. Но можно разместить его в Днепре. Министерство по вопросам временно оккупированных территорий — что делает в Киеве? Или Министерство регионального развития? В своих публикациях я неоднократно писал о необходимости подобных перемещений.
Современные урбанисты могут и не изобретать никаких революционных теорий, их и так уже создано немало. Говард, Ле Корбюзье, Тангэ — прошлый век подарил нам много моделей совершенного города, и несмотря на то, что в любой из моделей можно найти недостатки, в каждой есть и здравое зерно. Например, архитектор-градостроитель Константинос Доксиадис еще в середине прошлого века сформулировал научные обоснования формирования и динамического развития человеческого поселения. Он призывал принять как данность, что города будут неизбежно увеличиваться, пока вся поверхность планеты не сольется в единую сеть поселений, и прогнозировал развитие городов-мегалополисов в виде лент вдоль основных транспортных путей — от одного узла к другому.
У нынешних проектировщиков есть возможность ставить интересы человека в основу планирования
Территория Украины огромна. Я был и остаюсь сторонником создания городов-дублеров столицы. В восточной части страны равномерно расположены центры межобластного уровня — Донецк, Луганск, Харьков, Днепр, Запорожье, Одесса — в них сконцентрированы крупные инфраструктурные объекты, вузы. Но на западе Львов расположен почти на границе, а Киев слишком сдвинут на север. И в треугольнике Киев — Львов — Одесса нет крупных городов. Поэтому в качестве дублера столицы мы еще лет 20 назад видели Винницу. И как видите, наши прогнозы сбываются — население Винницы растет, город активно развивается. Дублеры столицы должны иметь не только современные аэропорты и вокзалы, но и быть готовыми к переводу в них административных учреждений, что позволило бы разгрузить Киев.
Сейчас, в эпоху диджитализации, нет никакой необходимости, чтобы администрации или министерства физически находились в исторической части столицы, они могут находиться где угодно, и, я надеюсь, мы, как и в Европе, вскоре будем решать все административные вопросы дистанционно, онлайн. В конце концов, в некоторых странах даже выборы уже проводятся путем интернет-голосования…
P.M.: Вы называли «локализацию киевоцентричности; повышение роли региональных элит; антиолигархическую консолидацию региональных элит» основой демократического обновления. Но создается впечатление, что сегодня именно этому всеми силами сопротивляется система. Почему моноцентричная модель государства и моноцентричная модель столицы лишь укрепляют свои позиции? Можно ли сегодня переломить эту негативную тенденцию или момент упущен?
В. Н.: Человекоцентричный принцип развития ущемляет интересы так называемых элит. И единственное, что мы можем противопоставить системе — это объединение граждан и инвесторов. Территория — основной лимитирующий фактор развития Киева. Нам необходимо не переуплотнять и без того критически застроенный исторический центр города, а провести ревизию внутренних ресурсов — неэффективно используемых земельных участков промышленных, транспортных, коммунально-складских, военных объектов. Единственное — я бы не спешил со строительством жилья на территориях бывших вредных предприятий. Должно пройти время, и мы должны получить подтверждения ученых, что промзоны можно обживать.
P.M.: Десятилетие назад урбанисты и вы в том числе уверенно говорили, что Киев имеет все шансы на то, чтобы стать звеном глобальной урбанизационной оси «от Лондона на Париж, Берлин, Варшаву, Киев, Москву и дальше на Дальний Восток». Война и сегодняшние реалии, когда связи между Киевом и Москвой, кажется, окончательно разорваны, кардинально меняют эту концепцию? Как с учетом сегодняшних реалий вы бы провели эту урбанизационную ось?
В. Н.: Понятием «европейская урбанизационная ось» оперировал Доксиадис. По его теории, ось развития проходит через центр Европы с ответвлениями на Одессу, на Москву и заканчивается во Владивостоке. Киев занимает важную и выгодную геопозицию, которая в перспективе превратит его в один из главных узлов на международном транспортном коридоре.
Когда закончится эра Путина, необходимо будет постепенно налаживать отношения между Киевом и Москвой. Украина не может перенестись на другой материк. И мы все равно будем искать точки соприкосновения и стремиться к добрососедским отношениям, это неизбежно. Негатив, который накопился в отношениях между государствами, не растворится за несколько лет, скорее речь идет о десятилетиях, но процесс будущего сближения неизбежен.
В Киеве — драгоценная земля, которая никогда не станет выморочной
P.M.: Недавно в Украинском институте будущего (Ukrainian Institute for the Future) презентовали аналитический отчет «Города 2030. Модернизируйся или вымирай». На презентации участники, отвечая на вопросы из зала, дали в числе прочего и такой прогноз: когда Украина войдет в ЕС, то наши города ждет депопуляция, связанная с массовой миграцией (до трети населения). Это может привести к тому, что какие‑то из депрессивных населенных пунктов совершенно опустеют, а к примеру, на окраинах Киева появятся выморочные квартиры, дома, кварталы. Насколько реалистичным кажется вам подобный прогноз и как ему можно противостоять? И стоит ли противостоять?
В. Н.: Не опустеют. В Киеве драгоценная земля. И расположение, и потенциал этой территории — все говорит о том, что эта земля никогда не станет выморочной.
Как‑то я летал в город Актау, недалеко от Мангышлака, в Казахстане, на берегу Каспия — там центр разработки нефтегазовых месторождений. Город строили в начале 1950 гг. вокруг Прикаспийского горно-металлургического комбината, который перерабатывал урановую руду. На строительстве и на производстве были заняты заключенные. Когда шла дискуссия о развитии города, я выступал и доказывал, что надо развивать поселения вдоль берега — это гарантия того, что люди осядут тут и не будут выезжать. На что мне ответили местные обкомовцы: «Посмотрите, у нас колючая проволока и вышки с автоматчиками — куда они уедут?»…
И хорошо, что Актау все‑таки спланировали в прибрежной зоне. Теперь он потихоньку развивается даже как курорт. Изменилось время — и теперь ограничивать свободу выбора места для поселения с помощью колючей проволоки нереально. Так и с нашими городами — если территория имеет потенциал развития, то она всегда будет населена. Уедет часть киевлян, приедут другие. Создавать никаких искусственных преград естественной миграции не нужно, мы живем в XXI веке.